В начале 1990-х группа Radiohead выглядела совсем иначе, чем мы привыкли, — да и играла тоже по-другому/

«Эй, можно чуть-чуть потише? Я тут читать пытаюсь». 1987 год, студент Эксетерского университета вытягивает слово «she» в песне, которую недавно сочинил по пьяни. Этим он страшно раздражает своего соседа. Песня — про девушку, которая такая особенная, а он нет; она гуляет с друзьями по модному району Оксфорда, а он парень со странным глазом, который повсюду таскает с собой гитару; он к ней никак не подойдет, потому что стесняется — и не понимает, что вообще делает в этом мире. С другой стороны, уже сейчас Томас Эдвард Йорк откуда-то уверен, что однажды точно станет рок-звездой. Но даже в 1992 году, когда молодая инди-группа Radiohead выпустит сингл «Creep», он сперва будет никому не нужен.

Со многими великими поп-песнями работает правило «как назовешь, так и получится»; «Creep» — не исключение. В 1950-х термином «creep» женщины обозначали особо неприятных и надоедливых поклонников; самый мягкий русский аналог — это, наверное, слово «урод». «С ним всегда было что-то не так». Radiohead хотели, чтобы «Creep» звучал в духе Скотта Уокера, но случайно украли аккорды из «The Air That I Breathe» The Hollies (Альберт Хаммонд до сих пор получает авторские отчисления). Первым песню не полюбил Джонни Гринвуд, который считал ее слишком простой, — по легенде, злость Гринвуда вылилась в тот-самый-момент с взрывом гитарного электричества. Затем радийщики объявили сингл слишком грустным и отказались ставить в эфир, из-за чего «Creep» не попал даже в топ-50. Когда через год песня наконец стала суперхитом сначала в Израиле, а затем в Америке, журналисты замучили Тома Йорка вопросом: «Слушайте, а вы это все вообще всерьез?».

Йорку приходили письма из тюрем с благодарностями за понимание. Портье отелей всего мира долгие годы называли его «этот парень-creep». Вскоре «Creep» возненавидела вся группа — никому ведь не нравятся люди, весь концерт требующие исполнить самую популярную песню. Сегодня сложно найти фаната Radiohead, который не кривил бы лицо при упоминании «Creep» — и при этом не был бы рад редкой возможности услышать ее вживую.

Однажды Radiohead пожаловались своему кумиру Майклу Стайпу, что их все время просят сыграть «Creep». Тот ответил, что у R.E.M. та же проблема с «Losing My Religion», и они каждый раз предупреждают зрителей: «Это больше не наша песня, это уже ваша песня». То же верно и в отношении «Creep». С другой стороны, как бы Radiohead над ней ни издевались, когда несколько лет назад Принс попросил удалить с YouTube его исполнение «Creep» на «Коачелле», Йорк ответствовал: «Попросите их выложить ее обратно. Вообще, все-таки мы ее когда-то сочинили».

Самая прямолинейная песня Radiohead вытянула провальный дебют «Pablo Honey» и вывела их в люди. Гимноподобную «Creep» часто называют «антимаскулинной» и «самоуничижительной», но не поэтому же ее до сих пор радостно кричат на кухнях и стадионах. Весной 1993-го, в одно время с «Creep», по миру грохотало глиссандо бековского «Loser», который как раз про иронию и усмешку, — почему бы тебе, детка, не убить меня. Когда одиночество по какой-либо причине становится ключевой тональностью жизни, про это приятно пошутить, но еще приятнее заявить всему миру. Миру, который, как выяснилось, сперва не станет слушать и попросит петь потише, а затем начнет петь сам — хором, да так часто и так громко, что от этого одиночества уже никуда никогда не денешься.